Форум » Forbidden Literature » Поэтическая колонка » Ответить
Поэтическая колонка
Fate: Ваше поэтическое творчество любой тематики. При наличии желания и отсутствии чувства самосохранения Вы можете попросить Fate высказать свое мнение по поводу написанного. Предупреждаем: Fate сурова, не склонна щадить чьи-либо чувства и обижаться на нее в случае чего бесполезно.
Ответов - 1
Чарли Бриджстоун: Не из этого мира, зато про революцию: Ты помнишь гром лозунгов, песни шквал И алых стягов аллею? Ты помнишь, как Браунинг стрекотал И кровь на асфальте Бродвея? Ты помнишь, как гневный, стогласный крик Летел к горам Колорадским? Как взвился на знамя девиз из книг – «Свобода, Равенство, Братство!»? Ты помнишь, как Спрингфилды били в упор И брызги витрин разбитых? Как мчались моторы во весь опор И красный флаг над Уолл-Стритом? Как, только вчера отойдя от станка, Рабочий стрелял в буржуев? И вопль той прачки, что бил по вискам, И жар её поцелуев? Ты помнишь, должно быть, пальбу на заре Под Белого Дома стенами, Когда на погасшем давно фонаре Вильсон дрыгал ногами? Едва ли забудешь ты душный смрад, Пройдя флоридским болотом, Резню в Орлеане, снарядов град И кровь вперемешку с потом. Ты помнишь, как матерей голоса Нас песней в путь проводили, Как знамя хлестало по небесам Над серым Эмпайр-Стейт-шпилем? Ты помнишь, как стёрли мы башмаки И мили считать перестали? Как старые флаги без дрожи руки В походный костёр бросали? Ты помнишь, как за Скалистым хребтом О море ты грезил украдкой? Как в штате блистающем – Золотом Мы шли в последнюю схватку? Ты помнишь, конечно же, Голливуд, Где фильмы сейчас снимают, Где Норрис вершит справедливый суд И Уортингтон в космос летает? Забудешь ли ты кораблей огни, Когда заря догорала, Как в воздухе «Боже, Царя Храни!» Сошлось с «Интернационалом»? Ты помнишь ли скрежет стальных сердец Под чёрным ливнем свинцовым? Как встал из окопа русский юнец, Волной огня окольцован? Ты помнишь, как вскинул он «Мосин-Наган», Что хрупкой вдруг показалась, Как встал на дыбы старик-океан, И песня твоя оборвалась? Ты помнишь. Чтоб путь твой не был забыт, Не нужно живым остаться. Четвёрка цифр вгрызлась в гранит – Тысяча девятьсот двадцать. Ты помнишь. И мне не забыть, камрад, Вот видишь – явился в гости. Давай-ка присяду – ты же мне рад? – Не треснули б старые кости. Ну как ты там? Жаль, не даёшь ответ – Забыл, что ли, друга-солдата? Должно быть, ты принят уже в Совет Загробного первого штата. Вы там, пожалуй, с полсотни лет Как бога с дьяволом свергли. Пожалуй, пойду. Передай привет Риду да Рутенбергу. Ещё намекни – лет так через пять (А может – через четыре) Меня уже можно, наверно, встречать, Пускай помогут с квартирой. Вернусь через год – подойдёт Февраль, Подует ветришком колким, Заноет внутри горючая сталь Старинных уже осколков… Тогда и приду. А потом – опять; Прости уж настырного деда. Ну ладно, старик. Пойду отмечать Нашу с тобой победу.
полная версия страницы